Книга Корвус Коракс  - Лев Гурский

Я убедил Фишера довериться моему опыту и оказался прав. Вскоре после звонка на урок парадная дверь школы № 1223 приотворилась. Из нее высунулась знакомая кудрявая голова. Убедившись, что возле школы безлюдно, ученик 6 «В» Иннокентий Савочкин вышел и с независимым видом стал спускаться по лестнице. Тотчас же к нему на плечо спикировала дежурная ласточка. Отработанным жестом тезка хлопнул по наружному карману форменной куртки, из которого вылетел спичечный коробок. Савочкин подхватил его на лету и щелчком открыл. Крупный жук обрел свободу – но лишь на мгновение: ласточка схватила добычу и с ней в клюве взлетела ввысь.

– Какой находчивый! – шепотом похвалил Вилли Максович. – Эти птицы не принимают подачек и не едят с руки.

– Да, он разбирается, – подтвердил я. – Ласточка должна хотя бы формально сама поймать жука, и Кеша помогает ей сохранить самоуважение.

Тем временем шестиклассник обогнул клумбу и деловито направился к выходу из школьного двора – мимо двух почти сросшихся кленов, за которыми прятались мы с Фишером. Когда Кеша оказался рядом, я выглянул из-за деревьев и сказал вполголоса:

– Эй, тезка! Привет. Есть разговор.

Увидев меня, Савочкин повел себя очень странно. Он стал отчаянно гримасничать и махать руками, как будто отгонял от себя тучу мошкары. А когда убедился, что я не понимаю его знаков, то ускорил шаг и, не останавливаясь возле кленов, коротким энергичным жестом поманил за собой. Минуту спустя маленький Кеша перебежал через дорогу, потом быстрым шагом двинулся к ближайшей пятиэтажке. Там он ловко вскрыл гвоздем наружную дверь ближайшего подъезда и вновь показал жестом, чтобы мы следовали за ним. И только когда мы все оказались в подъезде, а дверь за нами закрылась, мальчишка набросился на меня:

– Вы чего тут ходите? С ума сошли? Вас же разыскивают!

– Быстро они, однако, сработали, – с неудовольствием сказал Фишер, но тут же выяснилось, что ищут меня не из-за вчерашнего.

Сдала меня директриса Липская и притом давно – еще два дня назад. Алевтина Олеговна решила поподробнее разузнать про птичьи гранты, кто сколько получит, стала расспрашивать коллег из других школ и смекнула, что я самозванец. Как назло у ее великовозрастного сынули нашлись дружки среди пионеров. Едва прозвучало мое имя, в школу нагрянули четверо: «Три тормоза с дурацкими кличками и битыми фейсами и их главный, крезанутый визгун с золотыми часами» (по описанию я опознал Горна, Барабана, Котелка и Утрохина). Вчетвером пионеры целых два часа наседали на Кешу: требовали сказать, о чем таком я с ним беседовал.

– Они тебя не тронули? – встревожился я.

– Не-а, – успокоил меня Кеша. – Только орали, особенно с часами. А я что? Вижу – они полные неадекваты, ну и прикинулся удодом. Хлопал зенками, долдонил одно и то же: он, то есть вы, выяснял у меня, чем кормят птиц семейства врановых, и я рассказал про рацион питания. А больше знать ничего не знаю, отстаньте, дяденьки. Что взять с малявки? Поорали и отстали…

После этих слов Савочкин оглядел Фишера и деловито добавил:

– Про человека, похожего на вас, они тоже спрашивали. Хотели узнать, не видел ли я вас обоих вместе. По-моему, вы их чем-то особо достали. Это не вы, случайно, троим накостыляли?

– Стыдись, мальчик! – Фишер укоризненно погрозил Кеше пальцем. – Как ты вообще мог о таком подумать? Неужели человек в моем возрасте станет махать кулаками случайно? Разумеется, нет. Я набил морды тем троим намеренно и жалею, что мне не попался четвертый… Кстати, эти хмыри между собой меня как-нибудь называли? По фамилии? По имени?

– Не знают они ни имени, ни фамилии, – засмеялся Кеша. – Вы для них Черный Плащ без опознавательных знаков, как в комиксах для малышни. Высокий, седой, непобедимый, с боевыми искусствами. Ужас, летящий на крыльях ночи и раздающий волшебные пендели.

Фишер нахмурился.

– Никакой я не ужас, я старый лопух. – Он с досадой дернул себя за рукав плаща. – Стоит только пару дней не менять гардероб, и готово: твоя одежда превращается в особую примету, а затем и в твое прозвище. Тогда уж вообще неважно, как тебя по-настоящему зовут…

Тут я наконец спохватился, что до сих пор не представил обоих друг другу.

– Познакомься, – обратился я к мальчику. – Это Вилли Максович Фишер, мой… – На этом месте я запнулся и посмотрел на старика, не зная, как продолжить фразу. «Мой знакомый» – слишком бледно, «мой друг» – чересчур ответственно, а «мой учитель» – уж больно высокопарно.

К счастью, Кеша пришел мне на помощь и сам нашел подходящее слово.

– Я уж догадался, – сказал он Фишеру, – вы его сэнсэй. Будем знакомы. Меня тоже зовут Иннокентий, но чтобы вам не путаться, можете говорить Кеша. А меня не возьмете в ученики?

– Да ты вроде и так уже все умеешь, – хмыкнул старик. – Я только что видел, как ты обошелся со сторожевой ласточкой. У тебя прямо профессиональный подход, браво, хвалю.

– С птицами просто, с людьми сложнее, – очень по-взрослому вздохнул шестиклассник. – Мне бы сейчас очень пригодились ваши боевые искусства. Много вокруг всяких уродов. Одним не нравится, что я умный, другим – что зарабатывать умею, третьим – что перед нашей Алевтиной не прогибаюсь. А самой директрисе – что я в волонтерах у Наждачного.

Фишер незаметно кивнул мне, но я и так понял: пора. Пришло время для главного разговора.

– Кеша, есть важное дело, – начал я. – Помнишь того ворона, из дома в Романовом переулке?..

Нам повезло с подъездом. За все полчаса, пока я рассказывал нашу историю, никто из жильцов не вошел, не вышел и мне не помешал. Еще по дороге к школе, когда мы с Фишером обговаривали будущую беседу, я предложил ничего не утаивать – ни от самого Кеши, ни от наших возможных союзников. Я побаивался, что после случая с Рыбиным старик встанет на дыбы и начнет напирать на секретность, однако он, к моему удивлению, сразу же согласился.

«Иногда в нашей профессии человека используют втемную, – объяснил Вилли Максович. – Например, мы вчера кое-чего не сказали хорошему парню Акиму из “Нового Коммерсанта”, для его же блага. Но если планируется совместная боевая операция, взаимное доверие всех участников обязательно. Умолчишь о чем-то, даже незначительном, и в самый ответственный момент из-за одной карты рухнет весь карточный домик. Так что расскажи ему в подробностях. Про фонограмму Корвуса, про дирижабль Абрамовича, про кремлевских – всё-всё… Если даже твой Кеша захочет узнать ориентиры пещеры в Одинцово, разрешаю сказать и про пень. Будь у нас времени побольше, я бы нашел еще какой-нибудь вариант. Но девочку надо выручать как можно скорее, и нет времени на поиски других помощников. Наждачный с его волонтерами – сейчас наш единственный шанс, а без этого школьника их быстро не найти и не убедить…»

Тезка слушал меня внимательно, по ходу вворачивая вопросы. По ним я вскоре понял, какие моменты ему интересны, а какие – не особенно. Далекая история едва ли была его коньком, и рассказ о фонограмме с давнишними секретными переговорами его, по-моему, не слишком впечатлил. Зато когда я стал описывать наше подводное бегство от полиции на «Малой Миноге», глаза шестиклассника засверкали. «Подлодка – кру-у-у-у-уто, – протянул он. – Просто чума. Может, сдадите нам в аренду? Наждачному бы она пригодилась». Когда же я дошел наконец до похищения Лины и убийства безвинного скворца Карла, Кеша насупился и сжал кулаки.